В восемь часов утра все собрались на утреннюю летучку. Летучки проходили в комнате для старших детей, перед старым пианино, на котором раз в неделю мать Тиффани, миссис Томпсон, проводила для маленьких подопечных уроки музыки. Фей Фей пыталась на нем играть, но не смогла, к своей огромной досаде: слишком много времени прошло со времени ее занятий фортепиано. Она подумывала возобновить уроки, но пока не решалась, боясь спровоцировать родителей, напомнив об утраченном «виртуозе» Эндрю.
– Всем доброго понедельника! – поприветствовала свою команду из восьми воспитательниц Тиффани.
Девушки расположились кто на чем: большинство на круглом, в виде зелено-голубого земного шара, паласе, Франческа осталась на своем стульчике. Фей Фей решила было постоять, облокотившись на подоконник (места на паласе не хватило), но ей не хотелось смотреть на Тиффани сверху вниз, и в итоге она уселась рядом с остальными на маленькую табуретку в форме грибочка.
Тиффани продолжила летучку обычным объявлением, сколько детей придет сегодня; было несколько заболевших, поэтому одну из воспитательниц старшей группы решили «перекинуть» в младшую, где всегда находилось, с чем помочь: одни подгузники и бесконечные переодевания описавшихся малышей в сухую одежду могли занять целый день.
Фей Фей вела занятия китайским в обеих группах, но была «прикреплена» к младшей. Помимо собственно занятий китайским, она помогала другим воспитательницам, сопровождала индивидуальные игры по методу Монтессори, подавала завтраки и обеды. С Франческой она пересекалась один раз в день, когда та приходила к малышам проводить урок французского после дневного сна.
Дальше всё было как в тумане, похожем на тот, что застилал в то холодное ноябрьское утро лондонские улицы. Фей Фей, как обычно, провела урок в небольшом закутке за стеллажами. Зейн и его друзья послушно подпели китайским песенкам, посчитали на китайском до десяти, поиграли в игрушечную кухню. Фей Фей всегда возмущали разговоры о необходимости обучения детей домашним делам, особенно кухонным: польза от этих занятий, по ее мнению, была сомнительная. Фей Фей считала (но, конечно, не признавалась в этом Тиффани), что домашние дела настигнут человека рано или поздно, так почему же к ним надо привыкать, когда в этом нет жизненной необходимости? Малыши не подозревали о ее фобиях и продолжали увлеченно мешать сухие макароны в миниатюрных кастрюльках и приправлять ракушки, разложенные по тарелкам, пластмассовыми овощами.
После урока Фей Фей отпустила детей в свободное плавание по классной комнате. До второго завтрака оставалось десять минут. Вернулись в комнату с улицы те малыши, чья очередь была играть утром на свежем воздухе. Стало шумно. Воспитательницы, которых, помимо Фей Фей, оставалось в комнате три (англичанка, помощница менеджера, и две испанки), с трудом успевали следить за норовящими ударить, толкнуть, укусить – обычный утренний зоопарк. В комнату вошла Франческа, ведя за руку орущего мальчика из старшей группы. В общем гаме их никто не заметил, кроме Фей Фей, и потом, в их появлении не было ничего особенного: старших детей часто приводили в «младшую» комнату для разговора или просто так, превентивно, чтобы «переключить» их расшалившийся мозг сменой обстановки.
Франческа присела на корточки поговорить с раскрасневшимся мальчиком, который к тому моменту уже почти не стоял на ногах, а, упираясь, висел на ее руке. Александр (не Саша, не Алекс – его родители настаивали на том, чтобы его звали полным именем) был сыном богатого английского бизнесмена и красавицы украинки. Его капризы давно никого не удивляли, да и сам он начал понемногу менять поведение к лучшему, осознав, что в детсаду, в отличие от дома, он далеко не пуп земли.
Но в то утро ситуация немного вышла из-под контроля. Александр отказался снять маску Человека-паука, так полюбившуюся ему за время празднования Хэллоуина. Франческа, на чьем уроке Александр должен был присутствовать после завтрака, взялась отобрать маску у мальчика. «Правила должны быть одинаковыми для всех!» – воскликнула она и повела оторопевшего от слова «нет» Александра в младшую комнату разбираться. Разобраться в общем шуме у нее не получилось, и она вывела Александра в коридор, а оттуда в туалет, отделенный от коридора пластиковой занавеской. Фей Фей в это время проходила мимо на кухню и хорошо слышала, как Франческа урезонивает малыша. Не повышая голоса, француженка рассказывала ему о том, как другие дети обижаются и пугаются, если их друг начинает ходить в маске, да еще такой страшной, с прорезями для глаз и дыркой для рта. «Ведь они не знают, что это Александр, не видят ни его глазок, ни его кудряшек!» – приговаривала Франческа. «Вот коза! – подумала Фей Фей. – А сама потом рассуждает о том, какой этот Александр гадкий, избалованный ребенок». Она вернулась в класс, оставив мальчика наедине с француженкой.
Наедине! Вдруг Фей Фей осенило. Сейчас или никогда! Это был ее единственный шанс снова стать гордостью Тиффани – лицом детсада «Новый мир» и, может быть, даже вторым помощником менеджера! Никаких больше шоу с обручами: только умиротворяющие уроки китайского, наиболее распространенного языка в мире!
Отпросившись в туалет у старшей по комнате, она постучалась в офис Тиффани. Занавеска, скрывавшая туалет, была отдернута: Франчески и Александра уже не было там: мальчик, по-видимому, успел успокоиться и вернуться в класс. Но всё равно, с детьми нельзя оставаться наедине, это правило знает каждый учитель. Войдя в роль обеспокоенной коллеги, Фей Фей шагнула в офис и плотно закрыла за собой дверь.
Разговор с Тиффани не занял и пяти минут. Ей понадобилось лишь произнести слова «Защита прав ребенка» и «Что подумают о нас в УПСО8?», как Тиффани побледнела и пошла звать свою помощницу для консилиума. Вдвоем они подробно расспросили Фей Фей о том, что именно она видела; Фей Фей с видимым сожалением рассказала, что Александр упирался, не хотел никуда идти, и что Франческа буквально выволокла его в туалет. Кричала ли она на него? Нет, не кричала. Говорила ли она ему слова, унижающие достоинство ребенка? Нет, не говорила. А где сейчас Александр? Втроем они вышли из офиса и подошли к двери в комнату старших. Через окошки в дверях было видно, как Александр спокойно играет на ковре с другими детьми. Следов стресса на его недавно залитом слезами лице видно не было.
– Но вдруг он расскажет матери о том, как мисс Франческа отвела его в туалет? – заметила Фей Фей.
Тиффани посмотрела на помощницу.
– А что если кто-то из воспитательниц напишет анонимный донос? – спросила та, глядя на Фей Фей в упор.
Фей Фей потупила глаза и прошептала:
– Я даже не знаю, что сказать, я за детсад волнуюсь, а вы…
– Ну ладно, ладно, – поспешила сгладить углы Тиффани. – Здесь, к сожалению, ничего не поделаешь, придется Франческу отстранить от должности незамедлительно, так гласят правила УПСО. Фей Фей, вы можете вернуться в класс. Эмили, попросите Франческу зайти ко мне в офис.
Через десять минут Фей Фей видела, как заплаканная Франческа прошла через младшую комнату в учительскую раздевалку, вышла оттуда в пальто и со своими вещами и, не попрощавшись ни с кем, покинула детсад, как Фей Фей и рассчитывала, навсегда. С правилами обращения с детьми в образовательных учреждениях не шутят.
На следующий день на планерке Тиффани напомнила о важности этих правил, особенно о запрете насильно вести детей за руку куда бы то ни было, если только речь не идет о жизни и смерти, как, например, во время прогулки вдоль проезжей части. Несколько воспитательниц попытались заступиться за Франческу, начали вспоминать, как дети любили ее уроки и как быстро успокаивались после разговора с ней, но Тиффани прервала их на полуслове, строжайше запретив какие-либо увещевательные разговоры с детьми в туалете, даже если разговоры за туалетной занавеской не подходят под категорию «наедине».
Строго говоря, не подходят, но в УПСО не будут разбираться про «строго» и «нестрого»: просто придут с инспекцией, а зачем нам это нужно, рассуждала потом Тиффани в разговоре с матерью. «Ты все правильно сделала, дорогая, – успокаивала ее миссис Томпсон. – От этих французов всего можно ожидать. И потом, я слышала, что в детсадах сейчас растет мода на арабский язык. Попробуй найти кого-нибудь преподавать малышам арабский
